Публикации

Цель статьи состоит в том, чтобы наметить некоторые линии развития вопроса о концептуализации философского исследования в проектах фундаментальной онтологии Хайдеггера и логики философии Ласка. Для этого в статье очерчивается относящийся к данному вопросу круг проблем, в рамках которого находятся оба философских построения. Основанием для такого сопоставления служит адаптация некоторых из понятийных средств философии Ласка в ранних работах Хайдеггера, а также в “Бытии и времени”. При этом выявление степени влияния идей Ласка на проблематику «Бытия и времени» составляет самостоятельную и наиболее сложную задачу. Для того чтобы обозначить возможное значение идей Ласка для фундаментальной онтологии, анализируются некоторые введенные Ласком понятия, которые могут указать на идеи, которыми руководствовался Хайдеггер при постановке задач по концептуализации бытийного вопроса. К таким понятиям относятся конститутивные и рефлексивные категории, принцип материальной определенности, «обстояние» (Bewandtnis), значимость, дотеоретические значения, категориальная затронутость, момент ясности и др. В заключении статьи делается вывод, что несмотря на то, что в основании производства философских категорий у Ласка, как и в феноменологии, закладывается идея мотивированности всех значений непосредственным опытом, существенным недостатком его построения является отсутствие обоснования категорий, которое могло бы стать аналогом феноменологического фундирования. Проект фундаментальной онтологии Хайдеггера, в свою очередь, характеризуется большей степенью реализованности. Для того чтобы расширить понятие бытия на сферу опыта, Хайдеггер осваивает как идеи Ласка, так и результаты феноменологического анализа структуры интенциональности, в результате чего бытие обретает свое историческое измерение, из которого осуществляется концептуализация бытийного вопроса. 

В статье представлен обзор международной конференция «Вторые Бибихинские чтения», организованной при участии Института философии РАН и Школы философии и культурологии НИУ ВШЭ, которая прошла в Бежецке (Тверская область) 10–12 декабря 2020 г. 

Что такое право? Этот вопрос волновал философов, начиная с Платона и заканчивая Томасом Гоббсом и Г. Л. А. Хартом. Тем не менее многие другие считают, что он заводит нас в тупик. В книге «Законность» Скотт Шапиро утверждает, что определение права не только имеет смысл, но и крайне важно. Нарушая давнюю традицию юриспруденции, он утверждает, что закон нельзя понимать просто с точки зрения правил. К правовым системам лучше всего относиться как к очень сложным и изощренным инструментам для создания и применения планов. Такое смещение фокуса юриспруденции – с правил на планы – не только решает многие из самых волнующих и трудных вопросов, касающихся природы права, но также имеет глубокие последствия для юридической практики. «Законность» написана ясным языком без специальной терминологии и не предполагает никакой юридической или философской подготовки. Она является одновременно новаторской теорией права, прекрасным введением в классическую юриспруденцию, а также ее защитой.

В статье рассматривается ситуация этнографического наблюдения за практикой учёного-зоолога на выездной школе, посвященной исследованиям науки и технологий. Однако в процессе наблюдения объект исследования изменяется, поскольку зоолог видит свою цель пребывания на школе как сугубо педагогическую. С помощью анализа транскрипта фрагмента одной из встреч группы исследователей с зоологом иллюстрируется неоднозначность ситуации – трудность её отнесения к формальному или обыденному типу взаимодействия, что связано с наличием в ней характеристик обоих типов. Анализ структурной организации этого взаимодействия говорит о её квази-формальном характере, поскольку порядок взаимодействия в ней лишь ограничивает возможные, а не предписывает желательные способы поведения. В конце статьи анализируются философские импликации изменения теоретической оптики, предпринятого автором для лучшего понимания и объяснения эмпирического материала.

В 2019 г. в свет вышла новая книга Ленхарда. В ней Ленхард совершает по­пытку сепарировать компьютерные симуляции от классического матема­тического моделирования. Структурировав по трем частям накопленный за годы исследований материал, Ленхард корректно, не затевая строитель­ства революционных метафизических концепций, знакомит читателя с но­вым миром философии компьютерных симуляций. В первой части автор раскрывает тезис о том, что компьютерные симуляции – это совершенно новый, до этого неизвестный, тип математического моделирования. Во вто­рой части внимание уделено концептуальным эпистемическим трансформа­циям математического моделирования в ракурсе феномена компьютерных симуляций. В этой же части разбираются способы проверок, которые ис­пользуются в научных экспериментах: верификация и валидация. В третьей части Ленхард, ставя под сомнение сугубо научный рациональный способ познания, пробует нащупать контуры новых методов, специфика которых обусловлена применением компьютерных симуляций в научно-исследова­тельской практике. В этой статье я разберу основные проблемы, которые Ленхард в своей книге выделяет как наиболее важные для понимания фи­лософской сути компьютерных симуляций.

В статье обсуждается влияние мысли и творчества Ф.М. Достоевского на философию Н.А. Бердяева и С.Л. Франка. Рассматриваются парадигмальные для русской религиозной философии понятие и опыт «живого знания», а также его предвосхищение в творчестве Ф.М. Достоевского. В связи с тем, что проблема живого знания выходит за пределы чистой гносеологии, в статье также поднимаются темы этического идеала, смысла религиозной веры и ее экзистенциального значения. Кроме того, в статье представлены три взаимодополняющих проекта теодицеи в русской философии XX в. (Н.А. Бердяева, Б.П. Вышеславцева и С.Л. Франка), общим источником которых также является мысль Достоевского. В приложении к статье впервые публикуется перевод доклада русского философа, поэта и историка культуры Н.С. Арсеньева “The Central Inspiration of Dostoevsky” (Основная интуиция Достоевского).

В современной отечественной философии дискуссии о феномене компьютерных симуляций в научно-исследовательской практике проведения экспериментов только начинают проходить стадию инициации в небольших междисциплинарных группах, изучающих это новое для философии науки направление. Вместе с тем, в западной философии к текущему моменту сформированы несколько школ по изучению компьютерных симуляций. Различные группы исследователей по-разному формируют представления о базовых характеристиках симуляций: от скептических взглядов на их природу, не представляющих никакого философского интереса, до крайне революционных установок, возлагающих на симуляции главную роль в ближайшем ожидаемом повороте философии, сравнимым по своей мощности с лингвистическим поворотом в начале XX в. Одним из основных дискуссионных вопросов в западной философской мысли стал поиск релевантных критериев и признаков симуляций, которые смогли бы создать прочную основу для формулирования строгого определения этого феномена. Таким образом, через определение исследователи, прежде всего, пытаются, c одной стороны, решить таксономическую задачу соотношения и взаимосвязей симуляций с другими видами эксперимента: натурный, лабораторный, мысленный, математический. А с другой, выявить для философии онтологические и эпистемологические основания симуляций, которые несут в себе потенциал новых философских знаний. Эта статья посвящена краткому обзору существующих концепций представителей западных философских школ на феномен компьютерных симуляций в контексте философии науки. Структура обзора выстроена по трем базовым концептуальным направлениям: 1) определение термина «компьютерная симуляция»; 2) компьютерные симуляции как эксперимент; 3) эпистемическая ценность симуляций. Такой обзор может стать предметом дискуссий для российских исследователей, интересующихся вопросами влияния компьютерных симуляций на науку и философию.

Перевод статьи "Martin Heideger" из Стэнфордской философской энциклопедии

Философские воззрения Фридриха Ницше оказали серьезное влияние на русскую мысль Серебряного века. В статье показывается, что одним из испытавших влияние немецкого мыслителя был С.Н. Булгаков, несмотря на то что в своих сочинениях он практически не рассматривал философию Ницше специально. В отличие от ряда других современников, находившихся под большим впечатлением от сочинений Ницше, Булгаков не воспринял философию базельского профессора комплементарно, а отнесся к ней критически. В работе выдвигается и обосновывается тезис о ключевой важности фигуры Ницше для Булгакова 1900–1910-е гг. Философия Ницше во многом становится для русского мыслителя «отрицательным» основанием: ее критика позволяет Булгакову во многом сформулировать положения собственной, религиозно окрашенной идеалистической метафизики. Булгаков трактует Ницше исключительно как антихристианина и атеиста. Впоследствии, когда Булгаков переходит к построению религиозно-метафизической системы, отсылки к Ницше исчезают – его идеи теряют для Булгакова свою онтологическую значимость и полемическую актуальность.

Чувство осязания – это одна из центральных форм опыта восприятия. Осязание, которое, как считается, появляется раньше остальных чувств, развивается во всем теле с использованием различных рецепторов, расположенных в коже. Когда мы активно двигаемся и исследуем мир, эти сигналы часто сочетаются с обильной информацией, предоставляемой рецепторами растяжения мышц и сухожилий. Благодаря этим уникальным свойствам осязание поднимает множество интересных философских вопросов. Его сложный, но фундаментальный характер делает его центральной темой дискуссий о мультисенсорной природе восприятия, о связи между восприятием и действием, а также о связи между осязанием и осознанием тела.

В статье предпринимается попытка рассмотрения политической теологии Карла Шмитта с привлечением философско-литературного наследия Серена Кьеркегора. Для большинства современных исследователей существование этой идейной связи уже не является чем-то новым и подлежащим сомнению. В ключевых формулировках политической теологии обнаруживается диалектика исключения и всеобщего, которая предстает в том самом виде, в каком она была сформулирована Кьеркегором. Чаще всего именно исключение привлекает внимание специалистов. Однако, помимо исключения, Кьеркегор также рассуждал о повторении, и именно одноименное произведение датского философа стало источником цитаты, с помощью которой Шмитт иллюстрирует значение суверенного решения для систематического учения о государстве. В данной статье происходит переопределение основных идей Шмитта с помощью понятия повторения и демонстрируется теоретическая новизна и продуктивность такого подхода к изучению наследия одного из ключевых политических мыслителей XX века.

В статье рассматривается интерпретация Вяч. Ивановым концепта “русская идея”. В частности, демонстрируется философский характер этого концепта путем помещения его в контекст общей теории символизма Вяч. Иванова. Тем самым ставится под вопрос “мистическое” истолкование социально-политических взглядов мыслителя, которое уже при жизни Иванова стало одним из аргументов его критиков.

Автор статьи обращается к самому «загадочному» произведению Иванова, которое стало, по существу, его интеллектуальным завещанием. Показано, что «Повесть о Светомире царевиче» представляет собой квинтэссенцию философского мировоззрения Иванова. Автор полагает, что в «Повести» находят свое художественное воплощение ключевые понятия культурфило­софии Иванова: символ, миф, русская идея, стихия, а жанр произведения в значительной степени обусловлен характерным для поэтики Серебряного века обращением к фольклорному материалу в рамках модернистских ли­тературных экспериментов и находится в тесной связи с символистской концепцией искусства Иванова. Автор отмечает особенности символизма Иванова по отношению к художественным течениям Серебряного века и утверждает, что мифологическая форма повести отражает философию мифологии Иванова, которую, таким образом, можно рассматривать как структурообразующий принцип художественного произведения. Это поз­воляет использовать основные понятия его символизма как герменевтиче­ские ключи к «Повести о Светомире царевиче». В заключительной части обосновывается гипотеза, что русская идея, заключенная в фольклорно-ми­фологическую форму, составляет основное содержание «Повести о Свето­мире царевиче».

Обзор

Статья посвящена онтологическому статусу государства в современном по­литическом реализме. Представляется, что способность быть предметом нравственной оценки зависит от существования. В полной мере ценностью могут выступать только реально существующие предметы. В статье проде­монстрировано, что абстрактные социальные понятия могут быть ценно­стью, лишь являясь целью, которая требует воплощения в реальности. По­нятие государства занимает одно из ключевых мест в теории реализма, а сами государства играют роль базовых элементов международной систе­мы. При этом государство обладает в реализме двойственным онтологиче­ским статусом. С одной стороны, реалисты рассматривают государство как теоретическую абстракцию, не имеющую собственного существования, с другой стороны, в их анализе мотивов политических деятелей государ­ство выступает как ценность, что создает противоречие. Автор полагает, что реализм, будучи понимающей социологической теорией, вынужден мыслить в рамках двух систем ценностей: научной и политической, кото­рую он анализирует. Выходом из этой ситуации могло бы стать разделение понятия государства (и смежных понятий) сообразно тому, в каком смысле они применяются.

Исследование посвящено сопоставлению нескольких проектов феноменологии пространства (в частности, Г. Башляра и Д. Тригга), которые связывают расположенность в пространстве с эмоционально-телесным опытом и способностью человека экзистировать. Феноменологические дескрипции пространственного опыта, в отличие от физических описаний, исследуют глубинно-эмоциональную окрашенность человеческого отношения к месту, которое связано с поиском «собственного места в мире», дома. В статье рассматривается гипотеза о том, что отношения человека с пространством (или способы восприятия телом пространства) можно концептуализировать с помощью понятий топофилии и топофобии, имеющих экзистенциальное обоснование и связанных с поэтическим воображением, надеждой и тревогой. Понятие дружественной/недружественной среды или ландшафта, таким образом, оказывается не сводимым к субъективной оценке эргономичности, но не исчерпывается и конструктивными особенностями того или иного пространства как «рабочего», «места отдыха» и т.п. Дружественность пространства может быть осмыслена через феноменологическую дескрипцию телесного опыта и соответствующее исследование топофилии и топофобии, трактуемых не как психологические диагнозы или определенные установки человеческого сознания, но как феномены, являющие себя в мире. Феноменология телесного присутствия в пространстве представляется продуктивным методом, который мог бы предложить дескрипции опыта, необходимые для реализации так называемого «права на город» (А. Лефевр).

Статья посвящена обзору новейшей литературы, посвященной формальной философии.  Демонстрируется, что методы формальной философии успешно применяются не только для решения проблем онтологии, эпистемологии и философии языка, но также актуальны и для этической, аксиологической и социально-философской проблематики.

В статье осуществляется попытка критического осмысления философского проекта Х.У. Гумбрехта. Раскрывается основная философская интенция немецко-американского мыслителя, схваченная автором в термине «обратная феноменология». Динамика гумбрехтовской мысли, ведущая от практики толкования к практике непонятийного переживания, дополняется выявлением ее проблемных итогов, таких как сакрализация вещественного и экзистенциальный имманентизм. Обсуждается неочевидное (не подчеркнутое самим Гумбрехтом) напряжение между значением, привносимым в предмет созерцания субъектом, и «внутренним значением» вещей. Работа завершается свободным авторским размышлением, которое можно охарактеризовать как богословское восхождение от «вещественного мира» к его онтологическому Истоку.